Объем российского фармацевтического рынка в 2015 г. превысил 1 трлн руб., при этом количество выпускаемого товара сокращается, а по международным требованиям производятся только 67% отечественных лекарств. Об этом в интервью корреспонденту Агентства городских новостей «Москва» Марине Юршиной сообщил генеральный директор Ассоциации российских фармацевтических производителей (АРФП) Виктор Дмитриев.
Марина Юршина (М.Ю.): Виктор Александрович, наблюдается ли в последние годы рост российского фармацевтического рынка?
Виктор Дмитриев (В.Д.): Рынок растет, потому что приходят новые компании, и то, что раньше импортировалось, начинает производиться на наших площадках. Даже говоря о нашей ассоциации, хоть она и имеет в названии слово «российские», но у нас больше 50% - это транснациональные компании, которые локализовались в РФ. Всего в ассоциации 20 компаний, но мы выпускаем порядка 85% лекарственных средств, производимых в РФ, если считать в денежном выражении. Многое, что раньше закупалось за рубежом, например, многие вакцины, сейчас локализовались в РФ. И они уже воспринимаются как отечественные.
Кто-то из этих компаний только «пакуется» здесь, кто-то делает более глубокую переработку, но каких-то объективных данных по росту производств нет, так как маркетинговые компании, которые считают рынок, пока воспринимают такие продукты как иностранные. Но если мы возьмем топ-10 компаний на российском рынке по продажам, то окажется, что они все локализованы в РФ. И это крайне важно, потому что на фармрынке импортозамещение реально работает. По постановлению о «третьем лишнем» в торгах могут участвовать и те, кто локализовался - участвует не компания, а продукт. До 2017 г. упаковка тоже будет восприниматься как локальный продукт.
М.Ю.: Какой сейчас объем рынка в денежном выражении?
В.Д.: До последних прыжков валют рынок доходил до 25-27 млрд долл. в год. Сейчас он просел в долларах, но вырос в рублях. Объем розничного сегмента фармацевтического рынка в 2015 г. составил 927,4 млрд. руб, государственного – около 350 млрд. руб.
Реального роста в упаковках мы не видим, скорее даже наоборот - в упаковках происходит некоторое сокращение, но это давняя тенденция. Дело в том, что с рынка уходят дешевые препараты, на их место приходят новые - более дорогие, но и более эффективные. Это приводит к тому, что если раньше на курс лечения нужны были две упаковки старого препарата, то теперь – одна нового, она будет стоить дороже, но и действовать эффективнее. Поэтому мы сейчас ведем речь не о стоимости одной таблетки или капсулы, а о стоимости курса лечения. Основной акцент нужно делать на это.
Современные препараты не могут быть дешевыми, рост стоимости абсолютно логичен. Другое дело, что это бремя оплаты должны переносить с плеч и карманов наших прямых потребителей на либо страховые компании, либо государство. Как это делается во всем мире.
М.Ю.: Недавно министр здравоохранения РФ Вероника Скворцова заявила, что по результатам пилотных проектов, которые будут запущены в 2016 г., может быть поднят вопрос частичного возмещения государством гражданам стоимости лекарств в амбулаторном сегменте. Цель - увеличить приверженность населения к профилактической терапии. По Вашему мнению, каковы перспективы?
В.Д.: Успех реализации будет зависеть, прежде всего, от финансового состояния страны. Необходимо, во-первых, четко определить механизм возмещения государством гражданам стоимости лекарств, во-вторых, протестировать его с помощью пилотных проектов в ряде регионов, причем как с высоким уровнем социально-экономического развития, так и не очень. Это позволит увидеть возможные минусы данного механизма, прежде чем он будет запущен на федеральном уровне.
М.Ю.: Какие последние тенденции Вы бы отметили на рынке фармпроизводств?
В.Д.: Сейчас у нас везде активно идет модернизация, потому что все фармпроизводства должны работать по стандартам GMP. К концу 2016-2017 г. этот процесс должен завершиться. К сожалению, статистика, которую дает Росздравнадзор, показывает, что уровень брака на лекарственном рынке еще достаточно высокий, и, к сожалению, лидерами здесь являются российские предприятия. Это, конечно, не топ отрасли. Например, по I полугодию 2015 г. лидером по браку стал Муромский приборостроительный завод. У них есть фармацевтическая лицензия, и я задаюсь вопросом, если ее у них не будет, пострадают ли потребители. Наверное, нет. Но тут есть еще социальный аспект, связанный с рабочими местами в регионе. Поэтому процесс перехода на GMP идет не так быстро, как нам бы того хотелось.
Я могу положа руку на сердце сказать, что многие наши современные заводы уже давно обошли европейские. Дело в том, что они построены недавно, и все оборудование у них свежайшее. А масса европейских заводов оснащалась пять-семь лет назад.
Сегодня соответствие стандартам GMP - одно из лицензионных требований к российскому фармпрому. Статистика 2015 г. показала, что 67% российских лекарств производятся по международным требованиям. Мы надеемся, что этот процент будет только расти и дойдет до 100%: федеральный закон «Об обращении лекарственных средств» с января 2016 г. обязывает импортеров предоставлять GMP-сертификат при первичной регистрации своих препаратов.
М.Ю.: Что изменило постановление «о третьем лишнем»?
В.Д.: На сегодня оно пока только создало определенные проблемы, так как в процессе участвуют много ведомств: инициатором постановления был Минпром, за 44-й закон о закупках отвечает Минэкономразвития, сертификаты, подтверждающие страну происхождения товара, выдает ТПП (так называемый сертификат СТ-1), контролирует закупки ФАС, а закупщиком выступает Минздрав. Единой комиссии пока нет, поэтому возник ряд вопросов, и мы сейчас совместными усилиями пытаемся выработать стандартную процедуру.
Так как первые торги еще не прошли, говорить об увеличении доли российских препаратов пока преждевременно. Но я могу сказать однозначно, что постановление подтолкнуло новых инвесторов прийти на российский рынок. То есть те компании, которые еще задумывались, локализовываться или нет, активно к нам двинулись - они ищут партнеров через контрактное производство, либо задумываются о закупке активов, о строительстве. К нам приходят и США, и Европа, и Индия. Санкции нам мешают только в том смысле, что возникли проблемы с оборотными средствами, потому что выросли кредитные ставки.
М.Ю.: Какое место на российском фармрынке занимают Москва и Подмосковье?
В.Д.: Практически все фармкомпании имеют свои представительства и главные офисы в Москве, производственные площадки, конечно, расположены вне города. Подмосковье является основной производственной базой российского фармпроизводства, вряд ли есть еще один регион, где так много площадок. В области находится 26 производственных площадок, рекордсменом является Подольский район - там только членов АРФП три предприятия, правда, одно сейчас оказалось в «новой» Москве.
М.Ю.: Много говорилось о том, что российская фарминдустрия готова при необходимости покрыть потребности российского рынка на 100%. Сколько времени на это потребуется?
В.Д.: Мы готовы и сейчас удовлетворить все потребности рынка, за исключением тех препаратов, которые находятся под патентной защитой. У нас сегодня уже достаточно производств для того, чтобы обеспечить страну на 100%. Дело в том, что рынок глобален и, соответственно, структурирован, каждый держит свой сектор. Нет ни одной страны, которая бы на 100% сама себя обеспечивала. Если мы хотим развиваться, то компании должны быть нацелены на другие рынки. Теоретически мы можем закрыть все, но в этом нет необходимости.